" Журнал TIME опубликовало статью о Виталике Бутерине, поместив фото «человека, который стоит за Ethereum и беспокоится о будущем криптоотрасли» на обложку.
Предлагаем вашему вниманию сокращенную версию этого материала.
Очередь на заключительную вечеринку криптовалютной конференции ETHDenver, посвященной блокчейну Ethereum, тянется на целый квартал. Оживленная толпа спешит попасть внутрь, а в обратном направлении выбегает жилистый мужчина с эльфийскими чертами лица. Он проскакивает мимо изумленных любителей селфи и венчурных капиталистов, которые кричат, умоляя его остаться, и даже бросаются вслед за ним пешком и на скутерах. Тщетно: мужчина уходит от погони, в одиночестве исчезая в вестибюле своего отеля. Виталик Бутерин, самый влиятельный человек в криптоиндустрии, не идет на вечеринку. Он не пьет и не любит толпы.
Не то чтобы 28-летнему создателю Ethereum нечего было праздновать. Девять лет назад Бутерин придумал Ethereum, который с тех пор стал основой того, что называют новым децентрализованным интернетом с открытым исходным кодом. Ether, собственная валюта платформы, стал второй по величине криптовалютой после биткойна, поддерживая экосистему стоимостью в триллион долларов, успешно конкурирующей с Visa по объему перемещаемых денег. Ethereum привлек тысячи людей, не пользующихся услугами банков, в финансовые системы, позволил капиталу беспрепятственно перемещаться через границы и предоставил предпринимателям инфраструктуру для создания всевозможных новых продуктов, от платежных систем до рынков предсказаний, встреч по цифровым свопам и медицинских исследований.
Фото: Виталик Бутерин, Бенджамин Расмуссен для TIME
Сам Бутерин наблюдал за развитием созданного им мира со смесью гордости и страха. Ethereum сделал горстку белых людей невероятно богатыми, загрязнил воздух и превратился в средство для уклонения от уплаты налогов, отмывания денег и умопомрачительных афер.
«Криптовалюта сама по себе обладает большим антиутопическим потенциалом, если ее неправильно реализовать», — объясняет Бутерин.
Он беспокоится об опасностях для чрезмерно нетерпеливых инвесторов, стремительно растущих комиссиях за транзакции и бесстыдной демонстрации богатства, которые стали доминировать в общественном восприятии криптовалюты.
Бутерин надеется, что Ethereum станет стартовой площадкой для всевозможных социально-политических экспериментов: более справедливых систем голосования, городского планирования, всеобщего базового дохода, проектов общественных работ. Он хочет, чтобы платформа стала противовесом авторитарным правительствам и вырвала нашу цифровую жизнь из мертвой хватки Силиконовой долины. Но он признает, что его видение преобразующей силы Ethereum рискует уступить место жадности, и поэтому вынужден участвовать в формировании будущего экосистемы.
«Если мы молчим, то создаются только те вещи, которые приносят немедленную прибыль, — хрипло говорит он, нервно ерзая на диване. – И они часто далеки от того, что на самом деле является лучшим для мира».
Ирония заключается в том, что, несмотря на весь авторитет Бутерина, у него может не быть возможности предотвратить отклонение Ethereum от курса. Это потому, что он разработал Ethereum как децентрализованную платформу, отвечающую не только его собственному видению, но и воле других создателей, инвесторов и постоянно растущего сообщества.
Бутерин не является формальным лидером Ethereum. И он принципиально отвергает идею о том, что кто-то должен иметь одностороннюю власть над будущим.
Фото: Бутерин в пижамных штанах с сиба-ину на сцене ETHDenver, Бенджамин Расмуссен для TIME
Бутерин вынужден полагаться на ограниченные инструменты мягкой силы: написание постов в блогах, интервью, проведение исследований, выступления на конференциях, где многие участники просто хотят погреться в лучах славы и похвалиться своим новообретенным богатством.
«Я много кричал, и иногда этот крик кажется воем на ветер», — говорит он, беспокойно озираясь.
От того, работает ли его подход (и от того, насколько сильно Бутерин влияет на свое детище), зависит, станет ли в будущем Ethereum основой новой эры цифровой жизни – или будет просто еще одним инструментом финансовых спекуляций.
У Бутерина русские и украинские корни. Он родился в 1994 году в Подмосковье, его родители Дмитрий Бутерин и Наталья Амелина, были учеными-компьютерщиками. Семья жила в комнате университетского общежития с общей ванной по коридору. Виталик рос любознательным ребенком с бурлящим умом, он очень рано научился читать, но медленнее, чем его сверстники, формулировал предложения. «Из-за того, что его мысли работали очень быстро, — вспоминает Дмитрий, — какое-то время ему было действительно трудно выражать их словесно».
Зато маленький Виталик тяготел к ясности цифр. В 4 года он унаследовал старый компьютер IBM своих родителей и начал играть с электронными таблицами Excel. В 7 лет он мог назвать более ста цифр числа «пи» и декламировал математические уравнения, чтобы скоротать время. К 12 годам он программировал в Microsoft Office Suite.
Не по годам развитый ребенок рос в изоляции от сверстников, что только усугубил переезд семьи в Торонто в 2000 году. «Одинокий и разобщенный» – такие слова употребляет Виталик, говоря о себе тогдашнем.
Фото из архива Дмитрия Бутерина: Виталик за своим IBM.
В 2011 году отец познакомил сына с биткойном, и вскоре Виталик начал писать статьи о новой технологии для журнала Bitcoin Weekly. Он получал за них 5 биткойнов за статью (тогда это было около 4 долларов, сегодня стоило бы около 200 000 долларов). Еще подростком Виталик Бутерин показал себя содержательным писателем, способным четко и ясно сформулировать сложные идеи о криптовалюте и лежащих в ее основе технологиях. В 18 лет он стал соучредителем и ведущим автором журнала «Биткойн», получив признание как в Торонто, так и за рубежом.
«Многие считают его типичным инженером-технарем, — говорит Натан Шнайдер, профессор медиа-исследований Университета Колорадо в Боулдере, который впервые взял у Бутерина интервью в 2014 году. – Наблюдение и описание помогли ему создать связное видение, которого не было у других».
По мере того, как Бутерин узнавал больше о технологии блокчейна, на которой был построен Биткойн, он начал думать, что использовать ее исключительно в качестве валюты — пустая трата времени. Блокчейн, по его мнению, мог бы служить эффективным методом защиты всех видов активов, управляя ими с помощью смарт-контрактов – кода, который можно запрограммировать для выполнения транзакций без необходимости в посредниках.
В 2013 году Бутерин бросил колледж и написал 36-страничный технический документ, в котором изложил свое видение нового блокчейна с открытым исходным кодом, на котором программисты смогут создавать любые приложения по своему желанию, дав ему название Ethereum – позаимствованное, кстати говоря, из списка терминов научной фантастики в Википедии. Он отправил этот документ друзьям в сообществе биткойнов, те разослали его дальше, и вскоре несколько программистов и бизнесменов со всего мира разыскали Бутерина в надежде помочь ему воплотить его идею в жизнь.
Спустя несколько месяцев восемь человек, которые станут известны как основатели Ethereum, поселились в трехэтажном доме, снятом на AirBnB, в Швейцарии, они писали код и привлекали инвесторов. В отличие от своих товарищей, совмещавших работу и развлечения, Бутерин был занят исключительно делом и держался особняком, программируя на своем ноутбуке.
Со временем стало очевидно, что планы товарищей относительно зарождающейся технологии расходятся. Бутерину нужна была децентрализованная открытая платформа, на которой каждый мог бы построить что угодно. Другие же хотели использовать эту технологию для создания бизнеса. Одна из идей заключалась в том, чтобы создать крипто-эквивалент Google, в котором Ethereum будет использовать данные клиентов для продажи целевой рекламы.
Парни также начали ссорились из-за власти и титулов. Один из соучредителей, Чарльз Хоскинсон, назначил себя генеральным директором. Бутерин, которого чины и звания не интересовали, по этому поводу пошутил, что его собственный титул будет C-3PO – в честь дроида из «Звездных войн». Последовавшие за этим конфликты повергли Бутерина в культурный шок. Всего за несколько месяцев он превратился из уединенно живущего кодера и технического писателя в лицо, принимающее решения в условиях борьбы с проявлениями раздутого эго и жаждой власти. Его видение Ethereum висело на волоске.
«Самое большое различие, безусловно, заключалось в том, что многие из этих людей заботились о зарабатывании денег. А для меня это вовсе не было целью, — говорит Бутерин, чей собственный капитал сегодня составляет не менее 800 миллионов долларов.
По мере роста напряженности группа умоляла Бутерина принять решение. В июне 2014 года он попросил Чарльза Хоскинсона и Амира Четрита, двух соучредителей, которые подталкивали Ethereum к превращению в бизнес, покинуть группу. Затем он инициировал создание Ethereum Foundation (EF), некоммерческой организации, созданной для защиты инфраструктуры Ethereum и финансирования проектов исследований и разработок.
В течение следующих нескольких лет все остальные сооснователи ушли, чтобы заняться своими собственными проектами – либо в тандеме с Ethereum, либо в качестве его прямых конкурентов – как Хоскинсон, который сейчас руководит собственным блокчейном Cardano (ADA).
Когда основатели разошлись, Бутерин стал философским лидером Ethereum. У него было место в совете директоров EF и влияние, позволяющее формировать отраслевые тенденции и двигать рынки своими публичными заявлениями. В Китае он даже получил прозвище «V God». Но он точно не шагнул в вакуум власти.
«Он не умеет командовать окружающими», — говорит Ая Миягучи, исполнительный директор EF.
Бутерин тяготится своей борьбой за роль организационного лидера и называет ее свои проклятием. Нетрудно понять, почему. Он по-прежнему не проявляет стереотипных лидерских качеств: всхлипывает и заикается, ходит скованно и изо всех сил пытается удержать зрительный контакт. Он почти не заботится о своей одежде, в основном носит футболки Uniqlo или одежду, подаренную ему друзьями. Его взлохмаченный вид сделал его легкой мишенью в социальных сетях: недавно его оскорбили онлайн-хулиганы, которые сказали, что он похож на «злодея из Бонда» или «инопланетного наркомана».
Тем не менее, почти все, кто вступал в полноценный разговор с Бутериным, приходят в восторг. Бутерин иронично забавен и почти полностью лишен претенциозности или эгоизма. Он увлеченный компьютерщик, чьи глаза загораются, когда он упоминает одну из своих любимых концепций. Точно так же, как Ethereum задуман как машина для всего, Бутерин — мыслитель всего, свободно разбирающийся в различных дисциплинах, от социологической теории до продвинутого исчисления и истории земельного налога. К примеру, сейчас он использует Duolingo для изучения своего пятого и шестого языков. Он не разговаривает с людьми снисходительно и не держит при себе охранников.
Фото: Бутерин на мониторе во время ETHDenver, Бенджамин Расмуссен для TIME
Алексис Оганян, соучредитель Reddit и крупный криптоинвестор, говорит, что рядом с Бутерином у него «настроение, похожее на то, когда я впервые познакомился с сэром Тимом Бернерсом-Ли, изобретателем Всемирной паутины. Он очень вдумчивый и скромный», — говорит Оганян о Бутерине.
В течение многих лет Бутерин определяется с тем, сколько власти использовать в децентрализованной экосистеме Ethereum. Первое серьезное испытание произошло в 2016 году, когда недавно созданная организация по сбору средств на основе Ethereum под названием DAO была взломана на 60 миллионов долларов, что на тот момент составляло более 4% всего ETH в обращении. Взлом проверил ценности криптосообщества: если бы оно действительно верило, что никакая центральная власть не должна отменять код, регулирующий смарт-контракты, то тысячам инвесторов просто пришлось бы смириться с потерей, что, в свою очередь, могло бы поощрить больше хакеров.
С другой стороны, если бы Бутерин решил остановить взлом с помощью маневра, называемого хардфорком, он обладал бы той же центральной властью, что и финансовые системы, которые он стремится заменить.
Бутерин выбрал золотую середину. Он консультировался с другими лидерами Ethereum, писал сообщения в блогах в поддержку хард-форка и наблюдал, как подавляющее большинство сообщества голосует за этот вариант через форумы и петиции. Когда разработчики Ethereum создали форк, у пользователей и майнеров была возможность придерживаться взломанной версии блокчейна. Но они в подавляющем большинстве выбрали разветвленную версию, и стоимость Ethereum быстро восстановилась.
Для Бутерина взлом DAO олицетворял обещание децентрализованного подхода к управлению.
«Лидерство должно больше полагаться на мягкую силу и меньше на жесткую, поэтому лидеры должны действительно учитывать чувства сообщества и относиться к ним с уважением, — говорит он. – Лидерские позиции не фиксированы, поэтому, если лидеры перестают работать, мир о них забывает. И наоборот, новым лидерам очень легко подняться».
За последние несколько лет в Ethereum появилось бесчисленное количество лидеров, создающих всевозможные продукты, токены и субкультуры. Был бум ICO 2017 года, когда венчурные капиталисты привлекли миллиарды долларов для блокчейн-проектов. В 2020 году было лето DeFi, когда новые торговые механизмы и производные структуры разнесли деньги по всему миру на гиперскорости. А в прошлом году произошел взрыв NFT.
Фото: Участники конференции выстраиваются в очередь, чтобы задать Бутерину вопросы после его доклада, Бенджамин Расмуссен для TIME
Бутерин не предсказал рост NFT и наблюдал за этим явлением со смесью интереса и беспокойства. С одной стороны, невзаимозаменяемые токены помогли резко повысить цену эфира, которая за последние два года выросла более чем в десять раз. Но сборы NFT подорвали некоторые из любимых проектов Бутерина на блокчейне.
«С сегодняшними комиссиями, — говорит Бутерин, — дело доходит до того, что финансовые деривативы и азартные игры начинают перевешивать некоторые интересные вещи».
Неравенство проникло в криптоиндустрию и другими способами, включая полное отсутствие гендерного и расового разнообразия.
«Это не было тем, к чему я приложил много интеллектуальных усилий, — признается Бутерин, говоря о гендерном паритете. – Очевидно, экосистема там нуждается в улучшении».
Он презирает доминирование монетного голосования в DAO, считая его просто новой версией плутократии, в которой богатые венчурные капиталисты могут принимать своекорыстные решения с небольшим сопротивлением.
«Это стало стандартом де-факто, и я наблюдаю антиутопию, разворачивающуюся последние несколько лет», — говорит он.
Эти проблемы вызвали негативную реакцию как внутри, так и за пределами сообщества блокчейнов. Разочарованные пользователи переходят на более новые блокчейны, такие как Solana (SOL) и BNB Chain, привлекаемые перспективой более низких комиссий за транзакции, альтернативными инструментами построения или другими философскими ценностями. Бутерин понимает, почему люди уходят от Ethereum, но его, в отличие от практически любого другого лидера отрасли с оборотом в триллион долларов, это устраивает, особенно с учетом того, что текущие проблемы Ethereum связаны с тем, что у него слишком много пользователей (потеря огромных богатств Бутерина вообще не сильно беспокоит: в прошлом году он выбросил подаренные ему токены сиба-ину на сумму 6 миллиардов долларов).
Тем не менее, Бутерин и EF, который держит в резерве ETH почти на миллиард долларов, предпринимают усилия к улучшению экосистемы. Так, в прошлом году они выделили 27 миллионов долларов проектам на основе Ethereum – в 2019 году сумма составляла 7,7 миллиона долларов.
Исследовательская группа EF также работает над двумя важными техническими обновлениями. Первое известно как «слияние», которое преобразует Ethereum из Proof of Work, формы проверки блокчейна, в Proof of Stake, что, по словам EF, снизит потребление энергии Ethereum более чем на 99% и сделает сеть более безопасной. Бутерин возражал против Proof of Stake с момента основания Ethereum, но неоднократные задержки превратили внедрение в драму в стиле «В ожидании Годо». В ETHDenver исследователь EF Дэнни Райан заявил, что слияние произойдет в течение следующих шести месяцев, если только не произойдет «что-то безумно катастрофическое». В тот же день Бутерин призвал компании, обеспокоенные воздействием на окружающую среду, отложить использование Ethereum до завершения слияния, даже если оно «будет отложено до 2025 года».
В январе Мокси Марлинспайк, соучредитель приложения для обмена сообщениями Signal, раскритиковал позицию Бутерина, и тот ответил вдумчивым постом на Reddit:
«Правильно аутентифицированный мир децентрализованных блокчейнов грядет, и он гораздо ближе, чем многие думают, — написал он. – Я не вижу технических причин, по которым будущее должно выглядеть так, как сегодня».
По мере устранения технических проблем Бутерин обратил свое внимание и на социально-политические проблемы: их, по его мнению, тоже может решить блокчейн. В его блоге и в Твиттере вы найдете трактаты о жилье; о системах голосования; о наилучшем способе распределения общественных благ; градостроительстве и исследованию долголетия.
Один из недавних постов Бутерина призывает к созданию нового типа NFT, основанного не на денежной ценности, а на участии и идентичности. Например, распределение голосов в организации может определяться приверженностью, которую человек продемонстрировал группе, а не количеством токенов, которыми он владеет.
«NFT могут представлять гораздо больше того, кто вы есть, а не только то, что вы можете себе позволить», — пишет он.
Хотя блог Бутерина является одним из его основных инструментов общественного убеждения, его посты не являются декретами, это скорее интеллектуальные исследования, вызывающими дебаты. Его блог является образцом того, как лидер может прорабатывать сложные идеи с прозрачностью и строгостью, выставляя запутанный процесс интеллектуального роста на всеобщее обозрение и, возможно, извлекая в результате уроки.
Тут надо заметить, что некоторые из наиболее радикальных идей Бутерина могут вызвать тревогу. В январе он вызвал небольшое возмущение в Твиттере, выступая за синтетические матки, которые, как он утверждал, могут сократить разрыв в оплате труда мужчин и женщин. Он предсказывает, что у тех, кто родился сегодня, есть неплохие шансы дожить до 3000 лет, и принимает противодиабетическое лекарство метформин в надежде замедлить старение своего организма, несмотря на неоднозначные исследования эффективности препарата.
По мере того, как правительственные органы готовятся заняться криптовалютой — в марте президент Байден подписал указ о разработке федерального плана регулирования цифровых активов — политики все чаще обращаются к Бутерину. В ETHDenver он провел частную беседу с губернатором Колорадо Джаредом Полисом, демократом, поддерживающим криптовалюты. Бутерин обеспокоен политической значимостью криптовалюты в США, где ее более склонны принять республиканцы.
«Определенно есть признаки того, что криптовалюта вот-вот станет правым направлением, — говорит Бутерин. – Если это действительно произойдет, мы пожертвуем большим потенциалом, который она может предложить».
По мнению Бутерина, наихудший сценарий будущего криптовалюты заключается в том, что технология блокчейна в конечном итоге окажется в руках диктаторских правительств. Он недоволен тем, что правительство Сальвадора приняло Биктойн, который скомпрометирован кражей личных данных и нестабильностью, в качестве законного платежного средства. Перспектива того, что правительства будут использовать эту технологию для подавления инакомыслия, является одной из причин, по которой Бутерин непреклонен в отношении того, чтобы криптовалюта оставалась децентрализованной. Он считает эту технологию самым мощным уравнителем технологии наблюдения, используемой как правительствами (например, китайскими), так и влиятельными компаниями (такими как Meta). Бутерин считает, что если Марк Цукерберг не должен иметь права принимать решения, способные изменить эпоху, или контролировать данные пользователей с целью получения прибыли, то и он сам не должен этого делать, даже если это ограничивает его способность формировать будущее своего творения.
«Я хотел бы иметь такую экосистему, в которой было бы много хороших и плохих безумств, — говорит Бутерин. - Плохое безумство — это когда выкачиваются огромные суммы денег, и все, что они в итоге делают, — это субсидируют хакерскую индустрию. Хорошее безумство — это когда результатом технической работы, исследования и разработки становятся общественные блага. Вот в чем смысл битвы. И мы должны быть непреклонны и следить за тем, чтобы происходило больше правильных вещей».
